Владимир Кулаков: «Из-за слез сельской бабушки газовики простили мне долг в 600 миллионов рублей»

Владимир Кулаков: "Считаю, что Александр Гусев - лучший из возможных кандидатов в губернаторы".

Фото: Станислав ШЕВЧЕНКО

Гостем радио «КП-Воронеж» стал бывший губернатор Воронежской области Владимир Кулаков. Он поделился не только своими воспоминаниями, но и мнением о том, что сейчас происходит в нашем регионе и в стране.

«АЛЕКСАНДР ГУСЕВ – СКРОМНЫЙ, ДАЖЕ ЗАСТЕНЧИВЫЙ. НО ХАРАКТЕР У НЕГО ЖЕЛЕЗНЫЙ»

- Владимир Григорьевич, узнают ли вас сейчас на улице? Что говорят вам воронежцы?

- В основном, как здоровье, как жизнь интересуются. Приятно, что люди помнят, некоторые хорошо отзываются о работе администрации, которую я возглавлял. При этом ничего не просят – знают, что я отошел от дел.

- Вы наверняка знали недавно ушедшего в отставку из-за страшной трагедии губернатора Кемеровской области Амана Тулеева? Что можете сказать о нем?

- Это был политический долгожитель, «народный губернатор» его звали. Конечно, знал его хорошо. Когда Тулеев пришел к власти, ситуация в регионе была очень тяжелая. Но он сумел ее выправить, и при нем Кузбасс развивался такими темпами, которые многим регионам и не снились. В то же время сейчас отставка – с его стороны верное решение.

Кузбасс, как это ни страшно звучит, привык к частым трагедиям на шахтах. И Тулеев знал, что в таких случаях надо говорить. А вот слова для родственников людей, сгоревших заживо, видимо, не нашел. Потому к ним и не вышел.

Тем не менее, оценивая его деятельность на посту губернатора в целом, считаю, что Тулеев все делал правильно. Но такой вот жуткий случай произошел.

- По вашему опыту (вы ведь были губернатором два срока), как минимизировать риски подобных страшных трагедий?

- Должны все надзорные ведомства работать как положено. Ведь у нас как часто бывает? Начинают строить без разрешения, потом с комиссией «договариваются» о сдаче объекта. Все это небескорыстно происходит, конечно. Одно нарушение замолчали, другое, вот и тянется цепочка. Ну и все теперь знают, что пожарные не могли прийти в этот злосчастный торговый центр в Кемерово из-за того, что для бизнеса сейчас дают несколько лет спокойной работы без проверок. Вот только безопасность людей важнее, и, скоро, надеюсь, это положение дел изменят.

- Возвращаясь к делам нашей области, как вы считаете Александр Гусев и Вадим Кстенин, которого недавно утвердили главой Воронежа – оптимальные кандидаты для постов губернатора и мэра?

- Гусева знаю давно. Считаю, что Алексей Гордеев в свое время правильно поставил его своим первым замом. Александр Викторович – человек опытный, знающий, скромный, не крикливый, иногда даже застенчивый, но характер у него железный. Умеет добиваться своего. Считаю, что это сейчас – лучший из всех тех людей, которые претендовали на пост губернатора.

Ну а Вадим Кстенин – человек из команды Гусева. С ним нынешнему главе области просто легче работать, он знает его сильные и слабые стороны. Грубо говоря, Кстенин – его человек. А чем больше взаимопонимания между городом и областью, тем быстрее решаются важные вопросы.

«ДВАЖДЫ ЗА ДЕНЬ ХОДИЛ К ПУТИНУ, ЧТОБЫ «ПРОБИТЬ» ГАЗИФИКАЦИЮ ОБЛАСТИ»

- Во время службы в КГБ, а потом в ФСБ, приходилось общаться с Владимиром Путиным?

- Когда он был директором ФСБ, конечно. Владимир Владимирович был моим непосредственным начальником. В 1998 году он приезжал на юбилей управления ФСБ и подарил мне именное оружие – пистолет Макарова. Кроме того, под моим руководством работали два сотрудника, которые были сослуживцами Путина в Дрездене. Они вспоминали, как вел себя нынешний президент, когда было объединение Германии, разваливался Советский Союз, и толпа пыталась ворваться в наше посольство. Путин тогда был секретарем партийного комитета, не самым крупным начальником. Но именно он обратился к толпе со словами: «Это помещение принадлежит Российской Федерации. Если вы попытаетесь войти, я вынужден буду применить оружие!». И собравшиеся перед посольством потихоньку рассосались.

- Получилось так, что сроки вашей работы на посту губернатору совпали с первыми восемью годами Владимира Путина во главе нашего государства. Как вспоминаете переход от сложных 90-х, когда было очень непросто с финансами, к более спокойным 2000-м?

- Когда я выиграл выборы в 2000 году, бюджет Воронежской области был равен 2 миллиардам 500 миллионам рублей. А уровень газификации региона был 18 процентов. Очевидно, что людям в районах нельзя без голубого топлива нормально жить. А где денег на его проведение достать? И в марте 2000 года попал на прием к Путину. Президент говорит – денег в бюджете нет. Говорю, а может все-таки Минфин или «Газпром» поможет? Путин накладывает резолюцию, адресованную Алексею Кудрину и Алексею Миллеру.

Приезжаю с этой бумагой к Кудрину, он отвечает – денег нет. Такая же история у Миллера. Мол, у меня глобальные проекты, какие там села, вы что?

Тогда снова еду в администрацию Президента и всеми правдами-неправдами добиваюсь еще одной встречи с ним. Спрашиваю у Владимира Владимировича, что же новоиспеченный губернатор может сделать, если распоряжения главы государства не выполняют? Путин вызывает Миллера, а он (вот ведь совпадение) в приемной, оказывается, сидит. Президент спрашивает его: как же так? Миллер тут уже по-другому ответил – раз надо, так поможем. И надо сказать – слово свое сдержал – от 1,5 до 2 млрд рублей ежегодно «Газпром» выделял на газификацию нашей области. За что Миллеру отдельная благодарность.

- Однако были жалобы на то, что подведение газа к домам обходилась в копеечку. Трудно было умерить аппетиты газовиков?

- Да, стоило это недешево, и многим людям, действительно трудно было это потянуть. Но бывали разные случаи. Вот ездил, скажем, с главой Павловского района в Лосево. Там вот как раз возникли разговоры: мол, дорог газ очень, как его потянуть? А глава и говорит – а хотите, скажу, сколько у каждого на сберкнижке? Сразу голоса – да не надо, не так уж все и плохо.

Или в Аннинском районе. Тогда помогал с финансированием проведения газопровода «Мострансгаз». Область ему была должна больше 600 миллионов рублей. И вот входим в дом пускать газ. Там большая семья. И старушка кидается обнимать главу района Василия Авдеева. Тот говорит – губернатора надо благодарить. А я в свою очередь – да вот же московский руководитель, его основная заслуга в том, что газ появился. Бабушка упала на колени перед ним и заплакала. Смотрю, у начальника тоже слезы. Выходим, он спрашивает: «Сколько вы мне должны?». Отвечаю: «600 миллионов». Он говорит: «Не надо отдавать, свои деньги вложу».

«ОТНОШЕНИЯ С ГОРДЕЕВЫМ СНАЧАЛА БЫЛИ РАБОЧИМИ. А ПОТОМ...»

- Как у вас складывались отношения с Алексеем Гордеевым?

- Когда Алексей Васильевич был министром сельского хозяйства, обсуждали рабочие вопросы, когда я приезжал в Москву. А потом… Для начала нужно рассказать о моем уходе с поста губернатора. На встрече с Путиным (тогда он был председателем правительства) сказал, что мой второй срок заканчивается, спросил: «Какие будут указания?». Владимир Владимирович в ответ: «Что, устал?». Я говорю, что возраст вроде предельный, да и на третий срок по закону вроде бы нельзя. Путин сказал: «Давай работай».

И вскоре узнал, что Гордеев будет новым губернатором. Нет вопросов. Мне предложили несколько вариантов: пост в администрации президента либо стать членом Совета Федерации. Выбрал второе – у меня квартиры в Москве не было, а там предоставляли служебную. Однако документы о моем новом назначении долго не приходили. Даже Владислав Сурков звонил, спрашивал, почему их нет. Ответил, что не знаю. Потом узнаю, что Гордеев озвучил позицию: дескать, он сам знает, кого отправить в Совет Федерации. Потом все-таки ушли в Москву мои документы. Но в 2011 году из-за скандала с «Воронежинвестом» Гордеев меня из Совета Федерации отозвал.

- Напомните, как развивался скандал с «Воронежинвестом». Кто, на ваш взгляд, стал инициатором этого громкого дела?

- Скорее всего, бывший руководитель регионального управления Следственного комитета Николай Третьяков решил с помощью этого дела каких-то карьерных успехов достичь. Ну а в областной администрации не возражали. Повторюсь, разговаривал со следователем, который вел это дело, он от меня глаза прятал. Решение о создании «Воронежинвеста» принимали на совместном совещании с Минсельхозом. То есть, это не была наша сугубо частная инициатива.

Знаете, напрашивается аналогия. Продал я, скажем, кому-нибудь машину, а он на ней человека насмерть сбил. А ко мне приходит полицейский и говорит: «Возбуждаем против тебя уголовное дело». Так и с «Воронежинвестом». В итоге прошли сроки давности, и дело ожидаемо закрыли.

(Напомним, по версии следствия, проект ГУП «Воронежинвест», созданный в 2001-2002 годах для финансирования убыточных хозяйств, привлек бюджетные и банковские кредиты на сумму 1,5 миллиарда рублей. Но поднять из руин сельхозпредприятия не удалось, а деньги надо было отдавать. По состоянию на конец 2003 года, задолженность по кредитным и иным обязательствам составила свыше 940 млн рублей. Как утверждали следователи, губернатор Воронежской области Владимир Кулаков и вице-губернатор Сергей Наумов путем ряда распоряжений и постановлений переложили бремя погашения задолженности ГУП «Воронежинвест» на муниципальные районы. При этом из областного бюджета были выделены ссуды в сумме свыше 840 миллионов рублей районным администрациям. Их главы также оформили договоры на банковские кредиты на общую сумму 100 миллионов рублей. Следователи уверены, что сделали они это под давлением Кулакова и Наумова. Из-за этого районам якобы пришлось самим выплачивать долги в ущерб развития социальной сферы.

Тем не менее о личной заинтересованности Кулакова и Наумова речь не шла. Причем экс-губернатор и его бывший первый зам своей вины не признали. А Владимир Кулаков согласился на закрытие дела по нереабилитирующим мотивам, по его словам, из-за случившейся в то время болезни жены, которой нужно было уделять внимание, не отвлекаясь на судебные дрязги - Ред).

- Вы как-то сказали, что задача номер один – справиться с коррупцией. А можно ли вообще ее побороть?

- Нет неразрешимых задач. Например, в Сингапуре их президент полностью сменил судейский состав. А перед сменившими их людьми поставил условие: за получение взяток пощады не будет. Судьи опять стали попадаться, тогда по его приказу троих из них, причем его хороших друзей, расстреляли. И через три года коррупции не было.

У нас тоже все надо начинать с судебной реформы. Иначе ничего в плане борьбы с коррупцией с места не сдвинется. Сейчас судьи у нас неприкасаемые, а должны быть неподкупными.

«ИДЕОЛОГОМ И ВДОХНОВИТЕЛЕМ ПУТЧА БЫЛ ГОРБАЧЕВ»

- Вы долго работали в КГБ. Какие-то интересные случаи можете вспомнить?

- Еще в советское время в Воронеже ловили шпиона Стоббарта. Он хотел сфотографировать секретные объекты на аэродроме «Балтимор». Знали, куда пойдет, устроили засаду. Я категорически запретил делать фотоснимки, только видеосъемку разрешил. И только он стал проходить через колючую проволоку – бац, затвор фотоаппарата щелкнул. Я готов был убить того, кто это сделал. Ну, шпион остановился, прислушался, вроде все тихо, и пошел дальше. В общем, попался. Потом на совещании выясняю – тогда видео только в обиход входило, боялись что-то не сработает, решили подстраховаться.

Сейчас Владимир Кулаков вспоминает задержание английского шпиона с улыбкой, а тогда прибить проштрафившегося был готов.

Фото: Станислав ШЕВЧЕНКО

- Вы также входили в комиссию своего ведомства по расследованию обстоятельств путча 1991 года. Каковы были результаты ее работы?

- Мы прошли всю цепочку. И могу уверенно заявить – главным идеологом и вдохновителем путча был сам Михаил Горбачев. Мотивы его опущу, это тема для долгого и длинного отдельного разговора. К «форосскому затворнику» в те дни куча машин приезжала – люди советовались. А командир корабля охраны искренне хотел помочь Михаилу Сергеевичу – отправил подчиненного узнать, не помочь ли ему со связью, еще чем-нибудь. Останавливают специалисты «девятки» - офицеры охраны управления КГБ – не пускают. А у моряков тоже автоматы есть. Их начальник (тот, которого послал командир корабля) приказывает привести их в боеготовность. Ну, понятное дело, воевать не стали. Главного из команды моряков провели к Горбачеву. А тот говорит: «Передайте своему командиру, пусть не лезет не в свое дело, я сам о себе позабочусь».

Потом большой друг Михаила Сергеевича Вадим Бакатин, возглавив КГБ, потребовал проводившего проверку полковника уволить и ненужные документы переделать. Отказались люди, принципиальные были. Он поскрипел зубами и смирился.

- Ну и о личном. Как у вас семья поживает, чем вы в свободное время занимаетесь?

- Живем вдвоем с женой, дети иногда приезжают. Оба сына у меня отслужили, один из них в Москве живет. Внук учится на магистратуре физического факультета МГУ, внучка скоро в школу пойдет. А я в последнее время приохотился к зимней рыбалке. Бывший председатель местного Сбербанка Александр Соловьев, недавно ставший советником Александра Гусева, заразил. С ним иногда в районы области ездим. Есть у меня и вредная привычка – никак не брошу курить. Дважды пробовал, всегда что-нибудь случается и опять начинаю.

Радиоверсию беседы слушайте на 97,7 FM в 13.05 5 апреля и в 00.05 6 апреля.