Светлана Тома: «Я не могла отказать режиссеру сниматься в «Таборе…» обнаженной»

Светлана Тома в Воронеже.

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ

29 января аншлаг собрала в Воронеже комедия «Заложники любви» с созвездием известных актеров. Зрители прежде всего пришли посмотреть на Светлану Тома. В конце 70-х она стала секс-символом, сыграв знойную красавицу-цыганку в фильме «Табор уходит в небо». Картину в 1976-м посмотрели почти 65 миллионов зрителей. Фильм запомнился не только прекрасной режиссурой и хорошо сыгранными образами, но и первой сценой обнажения главной героини. Это было неслыханно – тогда же «секса вообще в СССР не было», тем более в кино.

О судьбоносной роли, сделавшей Светлану Тома знаменитой, а также о том, почему сегодня она редко снимается, «Комсомолка» поговорила с известной актрисой.

СЕЙЧАС НА ВИДУ ТЕ, КТО СООБЩАЕТ, С КЕМ РАЗВЕЛСЯ И ОТ КОГО РОДИЛ

- Светлана Андреевна, сейчас на экране чаще видишь вашу дочь Ирину Лачину, а почему вас так мало в кино?

- Сейчас у нас уже третье поколение – внучка Маша Будрина оканчивает актерский факультет, через 4 месяца будет профессионально подготовленная. Уже снялась в маленькой роли в «Экипаже», прошла определенную школу. К сожалению, из фильма много вырезал режиссер. А мое время в плане киноролей ушло, я сейчас в другой возрастной категории - к сожалению, в нашем кино персонажей моего возраста не очень много, им не придают значения. Последние разы, несколько лет назад, снималась в двух проектах замечательного режиссера Веры Сторожевой – в 2012-м сыграла характерную роль в фильме «Развод», в 2014-м - одну из главных ролей в картине «9 дней и одно утро», у фильма счастливая фестивальная жизнь, много призов. Есть у меня новые проекты, много спектаклей, концертная программа. Но, конечно, я не на виду. Но что такое на виду? У нас на виду актеры, которые мелькают в журналах. Сейчас никто не разбирает наши работы. В основном пишут про то, кто развелся, женился, поехал на море, лежит на песке, родил. Но не все актеры дают такую информацию. Не это делает имя. Мое имя сделано давно и не на том, с кем я развелась и с кем живу. Наше поколение – это работы, которые остались в истории кино. У меня в творческой копилке 72 картины. Моя карьера началась давно: первому моему фильму «Красные поляны» режиссера Эмиля Лотяну в прошлом году было 50 лет. Я там снялась девчонкой, мне было 18, я только закончила школу...

Светлана Тома в спектакле "Заложники любви".

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ

ПЕРЕД СЪЕМКОЙ ОБНАЖЕННЫХ СЦЕН ВСЕХ УДАЛИЛИ С ПЛОЩАДКИ

- А фильму «Табор уходит в небо», который сделал вас известной, - 40 лет. Вы говорили, что в этой картине у вас была самая сложная работа - и съемки трудные, и режиссер непростой...

- Не совсем так. Режиссер Лотяну был, конечно, жесткий на площадке. Но это человек, у которого я начинала в 1965 году сниматься, режиссер, который открыл меня для кино и вывел меня в этот мир. Я считаю себя его ученицей, потому что первые уроки мастерства и отношения к профессии получила от него. Я снималась у него в фильмах «Красные поляны», «Табор уходит в небо», «Мой ласковый и нежный зверь», «Анна Павлова». Он как человек, открывший меня, хотел, чтобы я была лучше всех, поэтому требовал от меня высокой планки. Каждый фильм - это определенные сложности и радости, преодоления, новые задачи. Не то чтобы работа над «Табором» была самой сложной, но было действительно непросто. Зато какая счастливая судьба у этого фильма. Фильмы как люди - рождаются, живут и умирают. У каждого свой срок, своя жизнь. Не так много картин живут 40 лет. «Табор...» был рожден в такой любви, видимо, поэтому в нем такая энергия, что он живет, его помнят. И все, кто приходит ко мне, все вспоминают этот фильм. В нем много импровизационных моментов. И когда идет импровизация, возникает сцена, которой нет в сценарии, тебе ее режиссер придумал вдруг, ты не знаешь, как будешь это играть, потому что ни репетиции, ничего не было. Вот как тебя ведет энергия, так ты играешь. Это сиюминутно рождается… Сложности были с волосами: в парике было бы невозможно играть, мне увеличивали длину – вплетали пряди. И красили в черный цвет. А тогда краски были другие, не такие щадящие, как сейчас. Тогда была только «Гамма», которую потом было невозможно смыть. И каждый день была сушка под этими парикмахерскими колпаками. Потому что каждый день волосы подвивали. И к концу съемок я буквально осталась без волос. Правда выручило, что потом у меня были съемки в картине, где я играла девушку, которая бежит из концлагеря, и меня коротко остригли. Вот так – в этой профессии что-то приобретаешь, а что-то теряешь.

Светлана Тома в роли Рады, кадр из фильма "Табор уходит в небо".

- В фильме есть откровенная сцена обнажения, одна из первых подобных в советском кино. Вам тяжело было на нее решиться? Были у вас споры с режиссером на этот счет?

- Если бы это был другой режиссер, может быть, я бы и спорила. Но это был Лотяну, человек, которому я бесконечно доверяла. Во всех его фильмах, если проследить его картины, нет ничего бессмысленного. И возвращаясь к этой сцене раздевания, в ней нет пошлости, нет вульгарности. Она чистая, несмотря на то, что я там топлесс. Но в этой сцене есть чистота. Она не вызывает какой-то неловкости. Конечно, тогда это было редкостью - когда крупно показывают, что ты раздета, играется сцена и ничего не скрывается, только волосы, которыми меня потом накрывали. «Экипаж» был уже потом. Я доверяла, понимала: если он это требует, надо сделать. Конечно, это было непросто. Но все это деликатно происходило. С площадки всех попросили уйти. Остались режиссер, оператор, гример, костюмер, которая держала одежду, потому что было очень холодно - снимали осенью. Нас мазали гусиным жиром, потому что вода в горной реке Тиса в Карпатах была 8 градусов. В общем, все это непросто, но когда ты доверяешь, знаешь, для чего это, все преодолимо. Собственно, это все входит в профессию.

Светлана Тома в Воронеже.

Фото: Татьяна ПОДЪЯБЛОНСКАЯ

БЫЛО СПАСЕНИЕМ, ЧТО ПОСЛЕ ВЫХОДА «ТАБОРА…» МЕНЯ НЕ УЗНАВАЛИ НА УЛИЦАХ

- Какой главный совет вы сейчас дали бы себе 18-летней?

- Терпения, терпения и еще раз терпения. Если ты хочешь заниматься этой профессией. Я же случайно попала в кино – меня Эмиль Владимирович остановил на улице, когда искал героиню для фильма «Красные поляны». Так вот в этой профессии нужно быть очень терпеливой. Я не говорю о профессионализме – он приходит потом, с годами. А так – терпения и здоровья. Эта профессия требует большого здоровья.

- Со стороны она кажется легкой и красивой, раз ваши дочка и внучка пошли по вашим стопам. Вы их не отговаривали?

- Я не отговариваю. Потому что не бывает легких профессий. Если ты любишь свое дело, хочешь им заниматься, оно требует от тебя предельных сил, времени, энергии. Но эта замечательная профессия и дает тебе - возвращает силы и радость, когда ты видишь, как зритель реагирует на то, что ты делаешь, как он тебе отвечает. И потом это профессия очень интересная, она не дает тебе скучать, дает возможность общения с невероятным количеством людей, дает возможность увидеть мир. Когда для советских людей границы были закрыты – для меня они были открыты: «Табор…» купили 112 стран, я была с этой картиной в 46-ти, «Совэкспортфильм» возил ее по разным фестивалям, на Недели советского кино. У меня много призов за роль Рады. В этой профессии, конечно, многое должно совпасть, но это и колоссальный труд. А труд нужен во всех профессиях.

- Вы помните тот момент, когда после этого фильма на вас обрушилась популярность?

- Я ее не заметила. Правда. Меня не узнавали. И это было замечательно. Потому что если б узнавали, было бы ужасно. Жизнь была бы просто невыносимой. Меня и сегодня никто не узнает. Я специально так незаметно одеваюсь. Это на сцене у меня яркие костюмы, а в жизни я хожу так, чтобы не выделяться. Тогда ты себя свободно чувствуешь. Ты как все. Сцена - другое дело.

В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ ОРГАНИЗМ ОТКАЗАЛСЯ ОТ МЯСА

- Вы до сих пор такая же тростинка, как в молодости, потому что больше 30 лет не едите мяса?

- Конституцию такую подарили родители. И да, не ем мяса, очень редко рыбу. Питаюсь совершенно легко. Овощи, фрукты, каши, орехи – ем ту еду, которая быстро и легко переваривается.

- Что вы посоветуете тому, кто хочет отказаться от мяса?

- Я ничего советовать не могу. Человек должен решить для себя сам, нужно это ему или нет. Я к этому пришла, потому что в определенный момент организм отказался, я не могла есть мясо. В природе много продуктов, которые его заменяют. У меня есть и силы, и энергия. Они не от мяса. У меня такое ощущение, что когда человек ест мясо, ему тяжело. Оно долго переваривается, на это тратится большое количество энергии. Вместо того, чтобы использовать ее на что-то другое. Много есть продуктов прекрасных, легких. На самом деле человеку нужно не так много. Когда много едят, желудок набивают, он растягивается, от этого растет живот. От него избавиться трудно. Нарастить его легко, а избавиться трудно.