Василий Небензя: Интеллектуальные баталии в ООН допускаются, а вот боксерские поединки невозможны

Постпред России при ООН Василий Небензя.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Сегодня российские дипломаты отмечают свой профессиональный праздник – День дипломата.

Они работают в самых разных частях света. И Америка является одной из важных точек на карте российской внешней политики. Одна из причин, не зависящая от смены настроений в Белом доме, - место нахождения в Нью-Йорке штаб-квартиры Организации Объединенных Наций.

Постоянный представитель нашей страны при ООН Василий Небензя рассказал kp.ru о работе возглавляемой им миссии.

- Василий Алексеевич, последний год был не простым для всего мира из-за COVID-19. ООН со всеми ее агентствами традиционно считается главным совещательным и руководящим органом в мире, даже своего рода мировым правительством. Справилась ли Организация с вызовами, которые бросила человечеству пандемия?

- Мировое правительство – лестная оценка для ООН. Думаю, ее руководители обрадовались бы, услышав такое. Что же касается упомянутых вызовов, то к ним никто не был готов. Никто не знал – насколько это серьезно, как долго это продлится. Это сейчас мы научились с этим жить.

Да, сегодня ситуация с коронавирусом по-прежнему серьезна с точки зрения количества заболевших и умерших, но отношение к ней уже другое. Поначалу, вспомните, не было методов лечения коронавируса, не было лекарств, защитных масок, аппаратов ИВЛ, не говоря уже о вакцине. Никто не понимал, как с этим справляться. И ООН не была готова к такому развитию событий.

В прошлом году в штаб-квартире ООН в последний раз перед началом локдауна я был 12 марта. На следующий день там «вживую» уже никто не работал. Затем, после долгого перерыва мы появились в ней в день выборов членов Совета Безопасности и председателя Генеральной Ассамблеи.

Была целая эпопея согласования того, как все это будет происходить. В том числе и по нашему настоянию, в итоге, выборы прошли в очном режиме.

В зале Генассамблеи мы появились в сентябре, во время т.н. недели высокого уровня, когда в Нью-Йорк для выступления с трибуны ООН приезжают главы государств и правительств, министры иностранных дел стран-членов Организации. И из-за коронавируса в прошлом году эта неделя стала необычной, не имевшей прецедентов: была выбрана гибридная форма ее проведения - наши лидеры выступали с экранов, а мы находились в зале.

Да, эта форма несла в себе массу издержек – протокольных, процедурных, уставных и политических. Но она позволила справиться в условиях пандемии.

Совет Безопасности добрых пару-тройку недель обсуждал, как он будет работать в новой реальности – условиях видеоконференций. Была выработана приемлемая формула, позволяющая нам достаточно эффективно выполнять свои функции, принимать решения, не поступаясь принципами Устава ООН и не нарушая его положений. Ведь когда Устав разрабатывался и принимался, никаких видеоконференций, у которых есть и масса проблем, и немало рисков, тогда просто не было.

В сентябре прошлого года началась новая, очередная сессия Генассамблеи ООН, и ее Председатель Волкан Бозкыр – твердый сторонник выхода в свет.

Да, не так часто, как раньше, мы сейчас заседаем очно, но заседания проводятся. С соблюдением всех мер предосторожности. Совбез, например, проводил свои заседания в другом, более просторном зале. Затем, во время нашего председательства в Совбезе, мы вернулись в Зал заседаний Совета. Лишь в последнее время, в связи с ростом числа заболевших коронавирусом в Нью-Йорке, пришлось вновь вернуться к формату видеоконференций.

- Какие конкретно мировые проблемы были решены в ООН за последний год? Кстати, во время боевых действий в Нагорном Карабахе мы что-то не слышали голоса Объединенных Наций...

- Совбез обсуждал вопрос о Нагорном Карабахе. Но для решения этого вопроса была предусмотрена другая конфигурация – Минская группа ОБСЕ, ключевую роль в которой играют сопредседатели – Россия, США и Франция.

При этом, как мы все знаем, война в Нагорном Карабахе была остановлена Россией и личным посредничеством Президента Путина.

Сама ООН росчерком пера не может решить никаких проблем, она лишь может содействовать их разрешению путем использования целого ряда механизмов.

В период пандемии ООН и Совет Безопасности продолжали заниматься своей повесткой. С точки зрения регулярности и эффективности своих заседаний Совет Безопасности не ослаблял своих усилий. Многие проблемы обсуждались, и по многим были найдены решения.

Российский миротворец во время дежурства на контрольно-пропускном пункте под Степанакертом, Нагорный Карабах. Фото: Александр Рюмин/ТАСС

- Новой американской администрации нет и месяца. Но есть ли уже какие-то ощущения, что в Америке, на территории которой расположена штаб-квартира ООН, что-то меняется из-за того, что у США теперь другой президент?

- Соединенные Штаты - важнейший игрок на поле международной политики. И по тем указам, которые уже подписал президент Байден, – возвращение США в структуры ООН и международные соглашения (Совет по правам человека, ВОЗ, Парижское соглашение по климату и др., денонсированные администрацией Трампа) – изменения очевидны.

Плюс мы знаем тех людей, которые пришли в администрацию нового президента. Сейчас в значительной степени можно рассчитывать на определенную предсказуемость американской внешней политики. А это всегда хорошо. По крайней мере, ты знаешь, с кем имеешь дело и какие у них приоритеты.

- Есть ли какие-то новости про российскую собственность, арестованную американцами в том числе и в Нью-Йорке?

- Мы на такие хорошие новости рассчитываем. Чуть ли не на каждом американском заборе есть вывеска «Не вторгаться! Частная собственность». Частная собственность в США – «священная корова». Уже только это является веским основанием для того, чтобы добиваться возврата тебе же принадлежащего.

Мы регулярно ставим этот вопрос в Комитете ООН по сношениям со страной пребывания, на прошлой Генассамблее была принята резолюция, предписывающая Генеральному секретарю ООН разрешить эту проблему в кратчайшие сроки, а если этого не произойдет, то направить дело в арбитраж. Рассчитываем, что новая американская администрация подойдет к этому вопросу не с политизированных установок, а точки зрения здравого смысла и нормальной дипломатической практики и этики.

Кстати, подобного рода проблема в отношениях с США не только у нас. Она касается, например, Ирана, Кубы и других государств.

- И журналисты, и читатели, и телезрители любят ООН за то, что на ее площадках дискуссии подчас носят очень острый характер, нередко приобретая характер интеллектуального поединка. Это, действительно, интересно смотреть и слушать. Но потом вдруг появляются откровения дипломатов, работающих в ООН, рассказывающих о том, что за пределами зала заседаний они дружат друг с другом чуть ли не семьями. Так, значит, все это игра на камеру?

- Преимущество формата заседаний, проводимых в режиме видеоконференций, заключается в том, что интеллектуальные баталии допускаются, а вот боксерские поединки, которые потенциально можно представить в зале заседаний Совбеза, невозможны.

Конечно, я утрирую. Но дипломаты, представляющие свои страны в ООН, действительно дружны. Да, у нас и есть противоречия, подчас диаметрально противоположные позиции по целому ряду вопросов, которые мы не стесняемся высказывать. Но мы не выходим за рамки приличий и не переходим на личности, что помогает в работе.

- В Постпредство России при ООН наши дипломаты просятся на работу? Ведь у них есть практическая возможность отправиться в командировку чуть ли не в любую страну мира, в любое российское посольство. Как, кстати, оцениваете молодое поколение российских дипломатов?

- Многие российские дипломаты хотят реализовать свои способности именно здесь, на этом поприще, а также в других ооновских точках. Они понимают, что в Нью-Йорке или Женеве бурлит дипломатическая жизнь, работа интересная, живая, многообразная. ООН – это, действительно, микрокосм современного мира: все страны, все расы, все культуры, все религии представлены в ней.

И нам их желание приехать на работу в Нью-Йорк предоставляет возможность выбирать лучших. А престиж дипломатической службы именно в Постпредстве России при ООН всегда был высок.

Что же касается молодого поколения российских дипломатов (хочется надеяться, что и я еще пока не принадлежу к поколению старых), то я его высоко ценю. Это подготовленные, высококвалифицированные специалисты. Особо отмечу, что среди молодых дипломатов – все больше и больше девушек.

Авторитет российских международников всегда был очень высок. Хотел бы вспомнить видного правоведа Ф.Ф. Мартенса, чья роль, в частности, в проведении и успешных результатах Гаагских конференций исключительна. Американские коллеги называли его главным судьей христианского мира, европейские в шутку – лордом-канцлером Европы.

Российский юрист-международник Федор Федорович Мартенс (1845-1909 гг).

Фото: ru.wikipedia.org

О конкретных персоналиях российской внешнеполитической службы, приверженных делу мира, мы рассказываем в специальном проекте, приуроченном ко Дню дипломата, в наших аккаунтах в социальных сетях.

- У тех же американцев постпредами при ООН было немало женщин. Россия, по вашему мнению, готова к тому, что в ООН у нее в обозримом будущем будет женское лицо?

- И у мужчин, и у женщин должны быть равные возможности. Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы женщина-дипломат стала постоянным представителем Российской Федерации при ООН. Пока таких не было.

- Насколько вообще важна личность постпреда? Ведь он или она всё равно, как многим кажется, лишь озвучивает позицию своего государства…

- Вопрос несколько провокационный… Ведь если я скажу, что постпред – фигура ключевая, и без него ничего бы не крутилось и не вертелось, то это прозвучало бы нескромно. А согласись я с тем, что постпред ничего не значит, и важны только те, кто подносит ему патроны, то это будет своего рода самооговором.

Да, видя на телеэкране выступление постпреда или его заместителя, люди не всегда представляют, труд какого количества дипломатов остается за кадром. Тех, кто готовятся к заседаниям, ведут кулуарные переговоры, согласовывают проекты резолюций.

Но, конечно, постпред, особенно страны-члена Совета безопасности ООН – это лицо своего государства.

- В послужном списке главы нашего МИД – работа в постпредстве России при ООН. Значит ли это, что министр Лавров с особым вниманием и с определенной долей сентиментальности относится к работе возглавляемого вами коллектива?

- Министр относится ко всем одинаково. И он в курсе того, что происходит в каждом российском посольстве и в каждом постпредстве, и его на мякине не проведешь. Это касается и коллег, и зарубежных партнеров. А то, что Сергей Викторович по своему личному опыту знает все детали и специфику работы в Нью-Йорке, предъявляет к нам повышенные требования и налагает на нас повышенную ответственность. Ведь он досконально разбирается в том, что и как здесь происходит.