Любимец России, или Нечаянно

На фестивале «Движение» состоялся премьерный показ первого телесериала Жоры Крыжовникова «Звоните ДиКаприо!». Фото: кадр из фильма

Для Крыжовникова это несомненный прорыв, важная и этапная работа - лучшая со времен первого «Горько!». Большая романная форма наконец позволила ему проявить «серьезность намерений» - как всякий прирожденный комедиограф, Крыжовников одержим желанием снимать «авторское кино», хотя оно и так было авторским с самого первого кадра его короткометражки: почерк этого режиссера действительно узнаваем на раз, чего часто не скажешь о его серьезничающих коллегах.

«Звоните ДиКаприо» можно назвать романом воспитания. Предмет воспитания, впрочем, здесь не ребенок и не молодой юноша, как это обычно бывает в классике, а вполне себе взрослый и состоявшийся оболтус - всероссийская кинозвезда по имени Егор Румянцев, которого с редкой безжалостностью к себе играет реальная всероссийская кинозвезда Александр Петров. Румянцев безвылазно снимается в суперпопулярном трэш-сериале (только не про полицейских, а про врачей), его узнает на улице каждая собака, сама мысль о том, что его жизнь может пойти по не столь удачному руслу, не способна посетить его буйную голову. А если чуть что не по нем - он кричит «Звоните ДиКаприо». В том смысле, что Лео попроще будет.

Но вот на премьере фильма про сирийский песок с Равшаной Курковой в главной роли он узнает сенсационную новость: умерла от СПИДа его случайная подруга - девица с пониженной социальной ответственностью, пользовавшаяся большой популярностью среди отечественных кинематографистов в сочинском ресторане «Дионис»…

Параллельно с историей Егора, в полном соответствии с «мыслью семейной», развивается история его брата, неслучайно названного Львом (Андрей Бурковский) - по недоразумению тоже актера. По мере того, как из-под ног Егора будет медленно уплывать почва, Лев начнет проходить обратный путь от безвестности к зачаткам успеха. Братья окружены сострадательными, страдающими и заставляющими страдать (часто все это одновременно) героинями великолепных Юлии Александровой, Юлии Хлыниной, Анны Невской, Александры Ревенко. Именно «женская тема» придает психологической гравитации всему предприятию - как бы ни впадали в гротеск некоторые героини, они всегда укоренены в реальности, способной переварить и выплюнуть самый отчаянный макабр. Чем дальше в лес - тем больше сериал утрачивает свойственную ему на первых порах веселость. Но драматизм не означает тяжеловесности - разумеется, Крыжовников рискует, предпринимая попытку разговора на такую сложную и малоприятную тему, как болезнь, но вышибая табуретку из-под ног развеселого любимца России (а значит, символически и из-под ног каждого его зрителя), он подчеркивает, что болезнь - вовсе не приговор. Что все эти мелкие и крупные неприятности - только лишь часть жизни, которая не вечна, и с этим надо смириться.

Барочная музыка, которую Крыжовников коротко и эффектно использовал в своем фильме, приподнимает его над «реальностью», изображенной с нервной непосредственностью триеровской «Догмы» (в исполнении лауреата «Движения» молодого оператора Ксении Середы). И на дионисийские увеселения «богемы», и на печали «простых людей» Крыжовников смотреть немного из-за облаков, в жанре ироничной медитации о прихотливых странностях изменчивой, ускользающей жизни.