Травма на воронежской детской площадке: мама ребенка добивается увольнения воспитателя

Наталья Болгова.

Фото: Станислав ШЕВЧЕНКО

Из дверей детского садика на февральский снег высыпает пестрый десант. Воспитатель отточенными движениями поправляет шапочки, на ходу затягивает чьи-то непокорные шнурки. После «минутки безопасности» все бросаются врассыпную, осаждая кто горку, кто веранду. Наблюдая за детским садиком с высоты, ученые-физики могут изучать закономерности движения атомов. Но вдруг атомы, то есть красные, желтые, серые шапочки, замирают. Все слышат крик семилетней Насти - и все понимают, что это не часть игры.

Как все начиналось

- За эти восемь месяцев я морально уничтожена, - говорит Оксана Щеголева, воспитатель детсада № 142, расположенного в микрорайоне Никольском. - В тот день я разговаривала с кем-то из детей, когда увидела, что Настя сидит у песочницы и плачет. Что такое? «Я упала, у меня сильно болит голова».

Воспитатель подняла Настю за подмышки, помогла перейти на веранду, позвала на помощь.

- Я поняла, что травма может быть серьезной. Поэтому вместе с другими работниками садика мы перенесли девочку в здание на одеяле. Наша медсестра в то время была на курсах повышения квалификации, и я бросилась в поликлинику, которая расположена неподалеку. Пришла участковый врач, осмотрела девочку, померила давление и сказала, что лучше детально ее обследовать в больнице. Тут я позвонила маме и рассказала, что случилось. Та ответила, что не может уйти с маршрута (она работает водителем автобуса), так что в садик пришла бабушка. Вызвали «Cкорую»…

Мама пострадавшей девочки Наталья Болгова действия воспитателя комментирует эмоционально:

- Неужели она не посещала инструктажи по технике безопасности? Зачем искала педиатра полчаса? Надо было первым делом обращаться в «Cкорую»! А потом тут же звонить мне!

«Мне нравится эта работа!»

Когда Насте сделали рентген, стало понятно: девочка получила компрессионный перелом как минимум трех позвонков. Диагноз серьезный, но не ужасающий: помогают постельный режим, корсет и лечебная физкультура. Узнав последние новости (и, вероятно, выдохнув с облегчением), Оксана Щеголева позвонила Наталье Болговой.

- Я сказала: «Ради Бога, извините меня! Это несчастный случай». На что мама Насти ответила: «Ты и работать больше не будешь на этом месте, и деньги заплатишь! Я этого добьюсь». В тот вечер, когда я была в больнице с девочкой, она уже поехала писать заявления. На следующий день прихожу на работу, а меня заведующая вызывает к себе и говорит, что звонили правоохранители.

Оксана Щеголева.

Фото: Станислав ШЕВЧЕНКО

Наталья Болгова рассказывает, что обратилась в полицию ночью.

- Поговорив с медиками, я поняла: с таким диагнозом последствия травмы могут проявляться еще очень долго - потребуется серьезное лечение. А у меня трое детей, крупные суммы я не потяну. Тогда приняла решение сразу же обращаться в полицию, пока дело не успели «замять».

По словам воспитателя, руководство садика посоветовало ей составить заявление об уходе по собственному желанию.

- Я написала было этот документ… А потом муж настоял: «Поехали к адвокату!» И юрист сказал: «Да вы что, порвите тут же это заявление! Никаких оснований для увольнения нет, преступления вы не совершали! Это несчастный случай». Хочу сказать, что мне нравится эта работа, нравится проводить время с детками, и они меня любят - у меня у самой трое. Старалась всегда делать занятия интересными, насыщенными. Обидно до слез. Почему я должна уходить?

Почему упала Настя?

Из протокола опроса Болговой Анастасии, проведенного адвокатом: «Ко мне подбежала моя младшая сестра Вика и сказала, что ее толкнули мальчики из нашей группы. Я с сестрой подошла к воспитателю Оксане Викторовне, которая находилась в беседке на игровой площадке, и сказала, что Вику обижают. Оксана Викторовна не обратила на мою просьбу внимания, так как разговаривала по мобильному телефону, при этом сказала: «Хорошо, идите».

Судя по протоколу, Настя решилась сама защищать сестру. Один из мальчиков неожиданно толкнул ее, девочка ударилась головой и рухнула на колени, прогнувшись назад - тут и произошел компрессионный перелом. Любопытно, что опрос проведен 10 сентября - спустя полгода после случая.

Воспитатель, напомним, не видела момент травмирования. Однако дети, которые были рядом, сказали ей, что Настю никто не толкал - она зацепилась ножкой за ножку, когда бежала.

Обе стороны сумели отыскать свидетелей падения. (Складывается ощущение, что 17 февраля за оградой садика бродила целая толпа, ожидая, пока кто-нибудь из детей упадет.) Показания, как водится, разнятся.

История двух курточек

Мама Насти и воспитатель были знакомы задолго до того, как девочка пошла в детский сад.

- Так уж вышло, что жизнь нас постоянно сталкивала, - рассказывает Оксана Щеголева. - Мы учились в параллельных классах. Особо не общались. Классе в восьмом у нас были одинаковые голубые курточки. Тогда их привезли в магазин в Никольском, и за ними тридцать три мамы в очереди. Так вот у меня была новая курточка, а у нее - поношенная. Прихожу вечером в гардероб - моей нет, висит чужая. Я скорее к маме. Пошли к ним в общежитие, разбирались с участковым, но доказать ничего не смогли. Потом она однажды пришла в моей новенькой куртке в школу, и я заменила ее обратно. После этой истории она меня обзывала постоянно…

Наталья Болгова рассказывает:

- В школе у меня был другой круг общения. Я чаще гуляла с мальчишками. Оксану Викторовну не помню. Совсем. Смотрела даже на ее фотографии, пыталась узнать, но нет. Что касается инцидента с куртками - он был классе в пятом, и совсем с другой девочкой. Тогда я случайно пришла домой в куртке на два размера больше. В итоге поменялись обратно.

Женщины снова встретились спустя много лет в палате роддома. Общались спокойно. А потом, по словам Оксаны Щеголевой, неожиданно разругались. Наталья Болгова отрезает:

- Да не было никакого конфликта. Я узнала, что у моей новорожденной дочери Вики порок сердца. Оксана Викторовна подошла в тот момент и спросила, как у меня дела. Ну я и ответила довольно резко. В таком состоянии была… Быть может, у меня и есть репутация какого-то склочного человека. Все потому, что на работе всякое бывает. Автобус задерживается, пассажиры на мне срываются… Посудите сами. Полтора года мои дети занимались у Оксаны Викторовны. Неужели я бы вверила ей девочек, если бы чувствовала ненависть?

«На меня уже пальцем показывают»

Мама Насти подавала иски не на самого воспитателя, а на садик, но Оксана Щеголева всякий раз приходила на заседания - как третье лицо. Требования выплатить миллион рублей морального ущерба были частично удовлетворены. 22 сентября суд обязал садик возместить Наталье Болговой 250 тысяч. Впереди взыскание материального ущерба (затраты на лечение) и, возможно, судебных издержек - у Натальи недешевый адвокат. Есть вероятность, что в порядке регрессии затраты возложат на воспитателя.

- В Никольском все друг друга знают. И Наталья везде рассказывает обо мне неприятные вещи. На меня уже показывают пальцем, все спрашивают, почему я не уволилась до сих пор. Давление тяжелейшее. Наша заведующая уже ушла. Сказала: «У меня нервы не выдерживают!» Все знают, что у Натальи есть опыт успешных судебных дел - квартиру она таким образом получила. Что дальше?

Мама Насти говорит:

- Самое обидное, что раскаяния я не увидела. Она не подошла, не сказала: «Наташа, извини». Это отношение проявлялось и дальше. Например, когда нас не позвали на выпускной - якобы потому, что мы давно не посещали занятия. А мы уже платье купили! Нас просто отвергли. Представляете, какая это психологическая нагрузка для девочки? Она была в коллективе, посещала танцы, гимнастику. А теперь мы дома уроки делаем в лежачем положении, чтобы не нагружать спину. Я хотела бы, чтобы такой человек, как Оксана Викторовна, больше не работал с детьми. Считаю, что показала всем мамам: такие ситуации нельзя замалчивать - нужно идти и добиваться правды.

В разговоре с корреспондентами обе собеседницы произнесли фразу: «Хочу, чтобы справедливость восторжествовала».

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА

Что изменит увольнение?

- Если мама девочки будет добиваться увольнения воспитателя даже после того, как получит деньги, надо спросить у нее: что это изменит? На это место придет другой работник, возможно, с меньшим опытом, - отмечает адвокат Владимир Кабилов. - Говорить об этом тяжело, поскольку дело касается ребенка. Все мы родители, и все мы точно так же защищали бы своих детей. Здесь важно понимать, что последствий никто не хотел. Если бы воспитательница увидела, что ребенок, например, забрался на дерево, то предотвратила бы травму. Совсем другое дело, если будет доказано, что она действительно разговаривала по телефону. Тогда ее вину нельзя отрицать. Знаю, что в частных детских садиках в Воронеже воспитателям вообще запрещают пользоваться сотовыми - просят выключать их, как только приходят на работу.