Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Общество26 сентября 2014 11:22

А сироты кричали: "Крысы, крысы!"

Заметки основателя движения «Мурзики», организации волонтеров уже больше десяти лет помогающей детям, оставшимся без родителей

"Она брала игрушки, которых ей тут надарили, и без конца ходила и спрашивала: «Helena's? Helena's? Это правда мое?» Похоже, у нее в прошлой жизни не было ничего своего... И про ботинки она тоже так спрашивала. Я не знаю, какое у меня сделалось лицо, но Роуз-Энн, увидев его, принялась меня утешать:

– Если в приюте двести детей, то действительно ничего тебе не принадлежит... Может, они там просто донашивали друг за другом туфли, и получалось, что своего ничего нет?"

(из книги Игоря Свинаренко "Москва за океаном").

В конце августа этого года я совершил поездку в Крым по сиротским учреждениям.

Не то, чтобы я такой сторонник присоединения Крыма к России, но раз уж Крым наш, то и сироты, стало быть, наши.

А раз они наши, то, наверное, и помочь им стоит. Ну, хотя бы посмотреть, как они там живут.

Просто ехать туда, как на экскурсию, чтобы "посмотреть", это как то не по-русски, поэтому я прихватил с собой 700 кг (три кубометра) обуви и канцтоваров.

Добровольцы привезли в Крым вещи для сирот. Фото Германа Пятова.

Добровольцы привезли в Крым вещи для сирот. Фото Германа Пятова.

Посетить планировалось 9 сиротских учреждений. Детских домов там один-два. Один точно, а у другого статус пока что не определенный - он там не государственный, а муниципальный, и пока не понятно, что с ним дальше будет. Заявку на получение помощи они не прислали, так что и помощи не получили. Мы ж не можем насильно одаривать.

Кроме одного официально признанного детского дома, в Крыму есть почти два десятка интернатов, в которых учатся и живут дети-сироты. Опять же, посещать все смысла не было, т.к. в некоторых осталось по 2-3 сироты, да и те скоро выпустятся. Поэтому для посещения и оказания помощи я выбрал интернаты, где сирот от 10 и более. Вот и набралось 8 интернатов и 1 детский дом. Всего около 350 детей.

Разбросаны они по всему Крыму, так что объехать их за один день нереально. За три дня объехали все. Правда, бегом, без каких-то особых погружений в их жизнь. Усугублялась ситуация еще и тем, что а) еще в момент погрузки и отправки обуви с канцтоварами из Москвы я заболел, отменять поездку было поздно - груз ушел, и пришлось всю акцию проводить в состоянии жуткой интоксикации, и б) очень напрягало нахождение нашего добра на чужих складах, где непонятно было, кто за что отвечает, и если что-то пропадет, то с кого спрашивать?

Для меня это всё, конечно, было не безразлично, потому что почти тысяча пар обуви стоила около 600 000 рублей (это по нашим закупочным ценам, а в Крыму это в 3 раза дороже), а еще было около 12 000 ручек, а это тоже не три копейки. Короче, напрягался я сильно, а иначе забил бы на всё, до тех пор, пока не оклемался от своей простуды.

В первый день по прилету в Симферополь мы успели только забрать наше добро со склада транспортной компании и довезти до интерната. Единственного, в котором директор милостиво согласилась хранить наше добро у себя несколько дней. Другие напрочь отказывались. Зато дети этого интерната первыми получили долгожданную обувку.

На следующий день, с раннего утра был запланирован развоз по сиротским учреждениям западной части Крыма. После загрузки в Алупке мы планировали посетить четыре сиротских учреждения: Бахчисарайскую школу-интернат, Чеботарскую школу-интернат, Чернышевский детский дом и Джанкойскую школу-интернат.

В Джанкое возник конфликт между воспитанниками и исполняющим обязанности директора. Этот интернат был последней точкой на маршруте длиной около 350 км. Время было вечернее, пятница. Мы выгрузили обувь в кабинет и.о. директора и ждали, когда придет человек, который оформит приёмку.

Несколько воспитанников тусовались рядом с машиной и интересовались, что мы привезли. Когда узнали, что кроссовки, тут же сказали, что им их не выдадут, или выдадут только часть, через несколько лет. Я их пытался разубедить, предложил устроить примерку, чтоб каждый написал на свое паре свою фамилию, как это делали в других детдомах.

Ребята были очень рады новому гардеробу. Фото Германа Пятова

Ребята были очень рады новому гардеробу. Фото Германа Пятова

Мы всюду так стараемся делать, если раздаем непосредственно в интернате или детском доме - это дополнительная гарантия, что дойдет до детей.

Когда пришел и.о. директора (зам по АХЧ) с печатью, я ему объяснил ситуацию, предложил устроить примерку. Он стал всячески отнекиваться. Сказал примерно так: "они наденут и потом не снимут, а в кроссовках убегут". Тут эти ребята зашли в его кабинет - тоже стали требовать, чтоб им выдали кроссовки. Но он ни в какую! Пацаны стали кричать: "крысы, крысы!" Зам сказал, что они выдадут 1-го сентября, торжественно, на линейке. Я ему пообещал, что приеду лично, и проверю.

Вообще-то, строго говоря, мы не можем навязывать администрации сиротского учреждения порядок выдачи того, что мы привезли. По закону всё оформляется актом приёма-передачи, и принимается на склад. Бухгалтерия должна всё принять на баланс учреждения, после чего внутренними актами оформляется выдача полученной благотворительной помощи (в данном случае - обуви) воспитанникам. Однако все нормальные директора понимают, что мы можем помогать, а можем и не помогать. И если они заинтересованы в нашей помощи, то нужен разумный компромисс. Поэтому обычно никаких проблем с примеркой обуви или одежды сиротами не возникает.

В Джанкойском же интернате отказ устроить примерку был не единственной странностью. Во-первых, этот зам по АХЧ, Виталий Алексеевич Кононов, изначально в заявке указал 120 пар кроссовок, хотя детей в интернате всего 44 человека, из них сирот - только 32.

Потом, когда мы уже приехали с обувью, он почти час нас заставил ждать, когда принесут печать. И сделал "удивлённое лицо", узнав, что "оказывается, нужно оформлять документы по приёму-передаче". Можно подумать, заместитель директора интерната по АХЧ не знает, как оформляется приёмка товарно-материальных ценностей! Было сильное ощущение, что В.А. Кононов надеялся, что мы уедем без оформления документов. Когда я первый раз с ним созванивался, он проговорился, что они как раз собирались закупать обувь на государственные деньги. То есть привезенные нами кроссовки, сандалии и мокасины даже умыкать на сторону не нужно - достаточно оформить, как купленные на средства бюджета.

Приезжать в Джанкойский интернат еще раз у меня не было возможности - нас ждали еще четыре интерната. Хотелось, чтобы крымские сироты получили новую обувку к 1-му сентября. Мы бы просто физически не успели всюду. Но то, что мы туда не приехали, как обещали, вовсе не значит, что мы пустили все это на самотек и смирились с неопределенностью дальнейшей судьбы нашей помощи.

Всю эту историю я изложил в письме начальнику отдела детских учреждений управления по защите прав детей, входящего в состав Министерства образования Республики Крым, Елене Олеговне Санталовой. Ответа пока что не получил – наверное, письмо моё попало в спам. Мои письма только в Кремль хорошо доходят, а как в министерство пишу – так всё время в спам попадают.

Справедливости ради нужно сказать, что досадное происшествие в Джанкойском интернате не характеризует все сиротские учреждения Крыма. Есть немало и позитива.

Во-первых, сирот меньше, чем в России – в процентном соотношении к населению.

Во-вторых, не было таких картин, что в кабинете у директора евроремонт с дорогой мебелью, а в комнатах у детей потрескавшаяся штукатурка и разваливающаяся мебель (в России такое встречается).

Больше всего понравилось, что детский дом только один. А остальные сироты распределены по специализированным интернатам. Причем «специализированным» не в смысле «для умственно отсталых», «с задержкой психического развития» (хотя такие тоже имеются), а специализированным по талантам ребенка. Есть интернат для детей со спортивными талантами (около 50 сирот на 250 воспитанников), есть интернат для художественно одаренных детей, есть интернат с углублённым изучением отдельных предметов (55 сирот из 170-ти воспитанников), и так далее.

Такой подход, вне всяких сомнений, увеличивает возможности детей сирот в реализации их способностей и талантов, помогает изменить их судьбу к лучшему.

Перечисленные отличия – это достижения украинской системы образования, и нам следовало бы взять их на вооружение.

В целом, впечатление от общения с администрацией и воспитанниками приятное. Помощь наша оказалась весьма кстати, в чем я убедился собственными глазами: 1-го сентября, когда приехали грузиться на склад Алупкинского интерната, к завхозу пришел очень грустный пацанчик – у него почти полностью оторвалась подметка на «парадных» туфлях, в которых он собирался на торжественную линейку. Заменить их было нечем – у интерната не было подходящей обуви. Тут я вспомнил, что в переданной партии обуви есть черные мокасины на шнурках, которые мы закупали как женские. Но размерный ряд – с 36-го по 41-й, да и фасон, делали их подростковым «унисексом». Так что паренек пошел на линейку в новой обуви..

Так что обновка пришлась впору. Фото Германа Пятова.

Так что обновка пришлась впору. Фото Германа Пятова.

На линейку в школу пойти было не в чем. Фото Германа Пятова.

На линейку в школу пойти было не в чем. Фото Германа Пятова.