Стране нужны заводы и прогресс? А казакам - родная выхухоль и крест! Часть 2-я

Окончание. Начало в номере за 23 июля.

Донские казаки взбунтовались против строительства на реке Хопре никелевого комбината. И пусть олигархи обещают озолотить местную казну и спасти вымирающие поселки, дав хоперцам рабочие места, - их тут встречают многотысячными протестами. Спецкор «КП» Владимир Ворсобин выехал в эпицентр противостояния

ШАНС НА ВЫЖИВАНИЕ ДЛЯ ЕЛАНЬ-КОЛЕНО

Ну вот и Хопер. Обветшалое село Елань-Колено, рядом, чуть ли не за околицей, планируется рыть шахты. Останавливаемся на мосту у небольшой речушки. Деревня по русским меркам многолюдная, но уже с признаками тихого умирания. Разбитая дорога, просторные проплешины заброшенных полей (не повезло Елань-Колено - кругом жирный чернозем, а ему достался песок), долгострой уже ненужного по большому счету детского сада и широкая, просторная, как казацкая душа, пустая церковь... А в реке купаются дети. Среди цветущих кувшинок. Вода чистая-чистая...

Но если отвернуться от кувшинок и снова оглянуться в село, понимаешь: обещанные Уральской горно-металлургической компанией 3,6 миллиарда «компенсационных выплат» - его последний шанс.

Но об этом здесь лучше молчать. В поселке я обнаружил лишь двух адептов теории «спасительного никеля» - учительницу биологии Елену Камерову и главу администрации села Валентину Каденцеву. Они не то что верят властям (здесь таких я не встретил), но все-таки согласны рискнуть.

- Где будут работать мой сын и вон те мальчишки? - Учительница показывает на оболтусов, пытающихся разобрать чей-то велосипед. - Село вымрет без комбината.

- Да, без рабочих мест потихоньку сгнием - это я вам как руководитель говорю, - соглашается глава села Валентина Каденцева, но в ее глазах вдруг появляется страх: - С другой стороны, у меня внук. Каким воздухом он будет дышать? Да и вода совсем уйдет, говорят, для добычи ее много используют.

Специалист Хоперского заповедника Елена Печенюк подтверждает: для уникальных жителей этого леса любое изменение уровня воды нарушает вековой баланс.

«ПЕРЕД ЛЮДЬМИ НЕ СФАЛЬШИВИТЬ И ПО ВЛАСТИ НЕ УДАРИТЬ»

Самый уважаемый диссидент Елань-Колено - пенсионер Василий Засорин - в конфликт рудника с заповедником даже не вмешивается. В мае прошлого года он выслал свои фронтовые ордена Путину (в итоге награды вернулись к жалобщику вместе с ремонтом дома и газопроводов), но теперь улыбается:

- Я ордена в Москву больше не пошлю! И без меня есть кому протестовать.

В Елань-Колено штаб активистов «Стоп никель» в местной библиотеке выглядит внушительно. За столом три дамы: справедливоросска, коммунистка и даже депутатша районной думы от «Единой России». Все с зелеными лентами. (Деревенские злые языки, правда, утверждают, что эта «стая правозащитниц» уже лет двадцать шумит в деревне по самым разным поводам.) Ждут казаков. Кто-то заметил в окрестностях «вражеских археологов» от УГМК (на месте разработок - скифские курганы), и из Урюпинска был выслан патруль «для проверки документов».

- Ушли, гады! А палатки, наглецы, ставили! - вытирал пот местный казак, обследовавший вымершее село Елкино. Где-то в его окрестностях высится неосвященный местным батюшкой крест...

- Что же вы так, батюшка, - спрашиваю у бывшего десантника отца Константина (как и у многих настоятелей нищих приходов, у него тихая смущенная улыбка и по-настоящему набожный взгляд).

- А вы меня спрашиваете как духовное лицо или как простого человека? - вздыхает отец Константин. - Как человек я против комбината. Когда-то служил в церкви в окрестностях одного завода. Бывало, храм заполнялся больными детьми, их несли к иконам исцеляющим - значит, был химический выброс... Я-то знаю, что эту беду нельзя пускать в дом.

- Тогда почему крест не освятили?

- Чтобы смуту в народе не сеять. Казаки вон пришли, ругаются, я им: поймите, нельзя мне. Наверху сильно нервничают, боятся: наломают дров хоперцы. Но, с другой стороны, церковь от власти зависима - кто ремонтировать храмы будет, если против пойдем?! У нас в области в церквах и нет никого, кто за никель был. Но главное - грань не перейти, чтобы и перед людьми не сфальшивить, и по власти не ударить...

Неожиданно проснувшееся гражданское общество поселков и городов Воронежской области теперь вдохновенно ходит на экологические митинги протеста.

НАРОД ОЩЕТИНИЛСЯ

Самое странное и нелепое в этой истории, что страсти горят вокруг... пустоты. И этот факт - главный козырь воронежских властей. Они недоумевают, к чему хоперцы копья ломают, если УГМК еще даже не определилась: будет она бурить или нет. Как минимум пять лет (!) будет вестись геологоразведка, затем экологическая экспертиза, затем обсуждение проекта на специально созданном общественном совете... Так в чем же дело?!

Оранжевый проект? Проплаченный госдепом подрыв гражданского мира на Руси?

Реестровый атаман Борисоглебска Валерий Телегин качает головой, говорит, нет тут проплаченных.

«Потому что затеяли это мы! - ударил себя в грудь атаман. - Потому что народ здесь такой - вольный, казацкий, который не считает себя баранами».

Говорит, да, заезжала сюда и сама Чирикова, но кто здесь только не был!

При этих словах меня разбирает смех - вспоминаю разговор с семьей борисоглебских предводителей зеленоленточных Бобровыми. Многодетная семья печатает листовки на принтере, организовывает митинги, живет разудалой протестной жизнью.

«Если приедет Навальный, врежем - он наймит Запада», - говорит решительно муж.

Вероника пинает супруга под столом: «Зачем ты - о нас так же говорят!»

Я ощущал легкую всепонимающую шизофрению. Да, я понимал атамана Телегина, который говорил мне прямо: «Не нужны нам эти никелевые деньги! Кто хотел богатой жизни, отсюда давно уехал. Остались те, кто просто желает, чтобы их оставили в покое».

Но я понимал и его оппонента - замгубернатора Андрея Маркова, который предупредил еще в Воронеже: «Вы поедете и увидите настроение людей: «Нам не надо ничего!» А завтра они же будут кричать: «Дайте нам работу и пенсии!» Они кричат, что олигархи все выкачают. Я спрашиваю противников никеля: у вас часы российского производства? Нет. Тогда выбросите из дома компьютер, телевизор, вилки, ложки, чайники... К сожалению, у нас очень потребительское отношение к стране и к власти. Обыватель обвиняет во всем сверхэлиты из списка «Форбс», но у него точно такое же отношение к собственной стране. Через 10 лет, когда никель в стране кончится, мы спохватимся!»

Я долго мучился, нащупывая ускользающий вывод из этой истории. К счастью, его так блистательно сформулировал депутат Воронежской облдумы Александр Лапин, что мне остается только процитировать.

«Народ сильно унижен, - говорил он. - Мы настолько привыкли к тому, что мы сирые, убогие и нас можно эксплуатировать как угодно, что любое поползновение построить что-то по-настоящему крупное вызывает истерику. Они думают: придут гады - и ничего с ними не сделаешь. Народ ощетинился».

Именно так!

Впрочем, об этом давным-давно написал известный русский писатель Андрей Платонов, родившийся, кстати, в Воронеже: «Народ повсюду томится. Не то дружбы, не то злобы ищет, не то харчами недоволен».

Православный батюшка Константин готов освятить даже автомобиль. Но вот крест-«оберег» от строителей никелевого комбината освящать не стал. Чтобы «смуту не сеять».

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Губернатор Алексей ГОРДЕЕВ:

«Если мы увидим, что это вредная вещь, строительства шахт не допустим»

- При каких условиях область откажется от этого проекта?

- На этот счет есть мое официальное заявление. Если большинство будет против - население, специалисты, экологи, - то мы этот проект закроем. У нас есть для этого определенные рычаги. Но предмета обсуждения еще нет. Зато есть оппозиционные силы в Москве, которые очевидно экспортируют свои технологии в регионы. Изучается регион, находятся болевые точки, которые всегда есть. Вбрасываются страшилки. Начинается нагнетание обстановки людьми, которые Воронеж не знают. Им все равно, что тут будет происходить в будущем. Сплошная политика!

С другой стороны - вокруг нас регионы богатые, успешные: в Белгородской, Липецкой областях бюджетообеспеченность на одного человека в четыре раза выше, чем у нас. Потому что используются природные ресурсы. Любой разумный человек нашел что-то под ногами, возьмет и будет думать, как это использовать.

- А если это что-то опасно для здоровья?

- Хорошо, давайте обсудим находку с экологической точки зрения, с вопроса охраны здоровья. Люди должны доверить общественный контроль нашим землякам-профессионалам, которые честны перед собой и имеют авторитет. Это будут точно уж не политики. Но, с другой стороны, ты приезжаешь в село, а оно вымирает. Сколько сельских районов, где осталось людей раз, два и обчелся.

- У них другой аргумент. Коль у нас чернозем, почему не развивать сельское хозяйство?

- Развивать в рыночных условиях у нас сельское хозяйство? Я только этим и занимаюсь всю жизнь. Но развивать надо то, что продается!

- А если обсудить будущий рудник на местном референдуме?

- Невозможно. Разработка месторождений - это федеральные полномочия. И к тому же вспомните референдум по Советскому Союзу. Он что-то решил? Так что тема долгоиграющая. Может быть, я уже на пенсию уйду, пока подойдем к каким-то реальным переговорам.

- Складывается впечатление, что, если бы не было общественного давления, может быть, инвестор не стал бы так внимателен к экологии?

- Неправда. У нас есть завод химудобрений в Россоши. Жесточайшие требования по экологии! Недавно собственники были вынуждены новейшие установки смонтировать. Или возьмите атомные станции. Все датчики вокруг станции выведены напрямую в Интернет.

- Может быть, из политической целесообразности стоит отказаться от проекта?

- Ради Бога! Меня это не пугает. Если мы увидим, что это вредная для нас вещь, мы строительства шахт не допустим.