Андрей Соколов: Скоро вы все узнаете, каким я могу быть подлецом!

Соколов пишет стихи и дружит со спортом. Кажется, это человек без недостатков.

Трудно представить, чтобы Андрей давал интервью в уютном кафе за чашкой капуччино. Он постоянно в движении. Назначит было встречу в театре, но... через три часа его планы меняются, и он мчится в киностудию. На киностудии его тоже просто так не поймаешь: сперва надо дождаться, пока он закончит часовую съемку для малюсенького эпизода в сериале «Адвокат», потом - смотреть, как он разговаривает с коллегами... А потом - садиться с ним в машину и ехать на другой конец Москвы: там запланирована еще одна съемка!

Вот так, в автомобиле, мы и поговорили с одним из самых популярных российских актеров.

Хороший человек - это диагноз

- Последние три месяца вы не сходите с экранов. Сначала «Близнецы», потом «Кавалеры морской звезды»...

- Да, я не схожу с экранов. К сожалению. Я прекрасно понимаю, как раздражают актеры, мелькающие на всех каналах. Такое ощущение, что вот включишь сейчас на кухне чайник - а оттуда снова он выскочит... Но понимаете, я же не формирую политику телевидения, я не виноват в засилье себя на экране. Я просто играю. Кстати, «Кавалеры» и «Близнецы» снимались с разницей в год, и я был бы рад, если бы их и показали с годичным перерывом.

- Вы играете только хороших людей. Это уже не амплуа, это - диагноз!

- Да, и это неправильно. Впрочем, совсем скоро, в апреле, будет показан фильм «Охота на асфальте». Эту картину я очень жду и понимаю, ради чего там работал. «Охоту» снял тот же режиссер, что работал над «Близнецами», Зиновий Ройзман. Он охарактеризовал моего героя так: «Большего подлеца, чем сыграл Соколов, сыграть трудно». Это радует.

- Недавно по телевизору снова показывали «Маленькую Веру». Вы ее смотрели?

- Смотрел, хотя в тот момент был не в Москве. По-моему, классное кино. Я рад, что такой фильм стал моей стартовой площадкой.

- После этого было сложно браться за что-то другое?

- Сложно. Я отдавал себе отчет, что повторяться нельзя, иначе можно стать заложником одной картины. Надо было наработать что-то другое. Хотя бы тех же положительных героев, которых вы назвали моим «диагнозом».

Услышав, как я пою, Караченцов отвернулся

- Вы работаете в «Ленкоме» около шестнадцати лет. А спектаклей за это время сыграли не так уж и много. С чем это связано?

- Сейчас я занят в двух ленкомовских спектаклях - «Варвар и еретик» и «Две женщины». А «почему так мало работ» - вопрос, который не имеет ответа.

- Невостребованности в театре не чувствуете?

- Чувствую. Но ведь, помимо «Ленкома», я играю еще в Театре Луны. Плюс еще антрепризные спектакли, которые я ставлю как режиссер... получается нормально.

- Вы помните ощущения, которые испытывали, впервые ступив на сцену? Они изменились с того времени?

- Сцены я боялся всего один раз. Это был спектакль «Юнона» и «Авось» в «Ленкоме». Я вышел на сцену и от страха лишился голоса. Связки просто отказались мне подчиняться. Чем я пел, каким местом, - не знаю.

Когда Николай Петрович Караченцов услышал мои вопли, он отвернулся. Это надо было снимать: получились бы уникальные кадры! Весь «Ленком» лежал от смеха. Кстати, связки не поддавались до следующего дня. С тех пор такого не было.

Может быть, это наглость, но я не боюсь выходить на сцену. Напротив, даже чувствую некий азарт, кураж. Страху нельзя давать над собой волю, иначе точно все завалишь.

- Смотря какой спектакль и насколько давно он вышел. Если премьера состоялась недавно, мне надо, чтобы в машине у меня постоянно гремела музыка, чтоб появлялся какой-то драйв... И еще важно, чтобы не было лишнего времени. В театр я приезжаю впритык к спектаклю - за двадцать минут. Иначе начинаю маяться и перегораю.

Водку не пью и баек не рассказываю!

- Несколько лет назад вы говорили, что про вас должна выйти книга. Вышла?

- Да, но это книга не про меня одного. Она еще про Сашу Домогарова. Называется «Два портрета на фоне времени». С коммерческой точки зрения - очень разумный ход. Я бы, правда, еще разбавил нашу компанию девушкой. Может, тогда книгу купило бы больше читателей-мужчин.

А вообще ощущения от книги интересные. Такой отстраненный взгляд со стороны...

- Сами-то стихи продолжаете писать?

- Это довольно интимная тема. Я никогда не называл себя человеком, который пишет стихи. Я любитель, а поэты - это боги...

- А со спортом как отношения складываются? На любимый хоккей время остается?

- Честно говоря, не очень. Вот уже сезон не играю. Времени нет. А вот в спортзал хожу регулярно. Три раза в неделю. Но это приятная необходимость. Моральная и физическая. Я немного склонен к полноте.

- Андрей, вы человек публичный, но нигде нет даже упоминания о вашей личной жизни.

- На то она и личная жизнь. На эту тему я не говорю.

- Вы заядлый охотник и рыбак. Небось и охотничьи байки рассказываете?

- Чтобы рассказывать охотничьи байки, нужен стол, стопочка водки, компания. А я практически не пью. Так что и байки рассказываю крайне редко.

- В одном интервью вы сказали, что, если понадобится для съемок научиться водить самолет, вы научитесь. И что, приходилось?

- Разве? Где вы такое читаете! Не верьте тому, что написано. Обо мне часто пишут то, чего на самом деле не было. Единственное, чему мне пришлось учиться специально для съемок, это скакать на лошадях. А в самолет меня никто бы не посадил.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Андрей Соколов родился 13 февраля 1962 года в Москве. Благодаря школьному УПК овладел первой профессией - слесаря-сантехника. Трудовую книжку получил в 16 лет. Ездил строить БАМ, там заработал деньги на первую машину.

В юности занимался почти всеми видами спорта, ходил в музыкальную школу, учился играть на баяне. Последнее увлечение не прижилось, а вот любовь к хоккею осталась до сих пор.

Закончил Московский авиационно-технологический институт, Щукинское театральное училища, вечернее отделение Иняза по специальности «английский язык» и высшие курсы сценаристов и режиссеров.