Глава Временного правительства Александр Керенский спал в постели императрицы и нюхал кокаин?

Журнал "Бич". Карикатура Паук-крестовик 1917 г. № 18

После Февральской революции 1917 года отменили цензуру, страну наводнила желтая пресса. О том, какими без купюр предстали персоны того времени, "КП" рассказал Александр РЕПНИКОВ, заместитель начальника Центра документальных публикаций Российского государственного архива социально-политической истории.

– После революции 1905 года пробовали ослабить цензуру – и на власть посыпались обвинения, Столыпин в 1906-м вновь ожесточил надзор за прессой. Почему же в 1917-м цензуру вообще отменили, забыли недавний опыт?

– 1917-й показал, что прежние стандарты сломлены. Вчерашние заключенные вышли из тюрем и стали кумирами революционных масс, а недавние властители были отправлены за решетку. Царило ощущение праздника, эйфории, думали, что сейчас начнется новая жизнь, и люди станут лучше, преступлений не будет, война закончится. Поэтому и цензура казалась совершенно бессмысленной. На фоне глобальных изменений многие полагали, что общество сможет саморегулироваться.

Журнал "Бич". Лето 1917 г.

– Сразу после февраля 1917-го возникло множество новых изданий, о чем они писали?

– Все газеты и журналы делали ставку на сенсацию. «Пожелтели» даже официозные издания, которые стали приспосабливаться к вкусам толпы. А вкусы публики стали резко снижаться. Люди творческие думали, что после отмены цензуры читатели смогут познакомиться с произведениями Льва Толстого и других писателей без купюр. Но классика мало кого интересовала в то время. Публика шла за брошюрками о тайной жизни Романовых, о коррупции в царской России. Ключевое слово таких изданий – тайны: бывших министров, Распутина, Николая II и т.д. В журнале «Стрекоза» в августе 1917-го рекламировались высылаемые наложенным платежом книги из серии «библиотеки для взрослых». Такие, как «Белые рабыни», «Эротическое помешательство», «Дневник католической монахини» и подобные.

В сатирических журналах иронизировали над убийствами, шутили по поводу роста криминализации. Журналисты соревновались в том, как привлечь читателя. Заголовки в прессе кричали о неблагополучии в стране: «Самосуд», «Милиционеры – вымогатели», «Спекуляция квартирами и комнатами», «Разрешение на убийство», «Жертвы насилия», «Погромы»...

– Что писали о новом правительстве?

– К председателю Временного правительства Александру Керенскому поначалу было позитивное отношение как к человеку, который тащит на себе воз забот. В прессе его называли «любимцем и надеждой», «маяком и светочем». Двенадцатого июня 1917 года вышел специальный номер газеты «Свободная Россия» под шапкой: «А.Ф. Керенскому – редакция газеты “Свободная Россия” в искреннем чаянии силы, свободы и счастья родной земли эти листы посвящает». В нем были такие, например, материалы: «Поэт революции», «Сердце народное», «Вождь народа»...

Но после неудачного летнего наступления и по мере углубления кризиса, отношение к Керенскому изменилось. Пресса стала распространять байки о его темном происхождении, писать, что, переехав в Зимний дворец, он спит в постели императрицы и т.п. Обожание сменяется презрением. Кстати, Владимир Маяковский обыграл этот слух в поэме «Хорошо»: «Уж мы подымем с царёвой кровати эту самую Александру Федоровну». Понятно, что на постели императрицы Керенский не спал и в женском платье от большевиков не скрывался, однако, все эти слухи оказались весьма устойчивыми.

Журнал "Бич". Сентябрь 1917 г. № 36

Были пересуды о том, что глава правительства употребляет какие-то стимуляторы, а недоброжелатель Керенского, кадет В.Д. Набоков впоследствии писал, что сопровождавший Александра Федоровича депутат-прогрессист А.А. Орлов-Давыдов давал Керенскому то ли что-то нюхать, то ли чем-то его поил. Журнал «Бич» в сентябре 1917-го поместил на обложку карикатуру: Керенский убегает от Корнилова (возглавившего неудачный мятеж против Временного правительства), и подпись: «Теперь – просто – ни сесть, ни стать: всего исколол такой-сякой… и даже без кокаина!». Можно счесть и за намек…

– С весны 1917-го на страницах прессы появляется Ленин. Его издания тоже не жалели?

– Муссировали в основном тему немецких денег. В журналах «Пугач», «Новый Сатирикон», «Стрекоза» было много карикатур на эту тему. Например, изображали псевдоикону с Лениным и Зиновьевым, который держит сундук немецких денег. Публицист И. Хейсин в бульварной газете «Живое слово» писал 8 июля 1917 о большевиках: «Верные друзья Германии добросовестно служили Вильгельму II… Ныне свершилось. Большевики скомпрометированы, дискредитированы и уничтожены. Развеяно их проклятое гнездо… они изгнаны из русской жизни, их учение бесповоротно провалилось и оскандалило себя, и своих проповедников перед целым светом и на всю жизнь». В эти же дни вполне респектабельная кадетская газета «Речь» утверждала: «Большевизм скомпрометировал себя безнадежно... Большевизм умер, так сказать, внезапной смертью... большевизм оказался блефом, раздуваемым немецкими деньгами». А вот заголовки антибольшевистских статей из газеты «Живое слово»: «Государственная измена «Правды» доказана!», «Ликвидация гнезда большевиков», «Ленинцы и германские деньги».

Но, каких-то аморальных карикатур на Ленина (высмеивавших его личную жизнь) не было: не давал повода даже для врагов.

– А в каком образе представляли большевиков?

– Большевика изображали хулиганом-погромщиком: лохматого, нервного, с бомбой или револьвером в руке. В свою очередь, газета «Правда» в статьях тоже не щадила политических противников - вот несколько заголовков: «Против деспотизма», «Хищники», «К ответу», «Долой политику империалистов!».

В то время доставалось всем, всех клеймили. Например, целый номер журнала «Бич» в мае 1917 года (т.е. еще при Временном правительстве) был посвящен антирелигиозной пропаганде и назывался «Специальный номер о попах». В нем не пощадили никого: ни православных священников, ни раввинов, ни имамов. Характерно, что схожие приемы (и даже те же самые карикатуры) использовались потом в антирелигиозной пропаганде большевиков.