Архитектор Зеленого театра: «Я хотел соединить парк «Динамо» с «Олимпиком» и пустить фуникулер между ними»

Роман Пупавцев.

Фото: Ася СУЛТАНОВА

В июне в Воронежском центральном парке (бывший парк "Динамо") после 28-летнего перерыва возобновил свою работу Зеленый театр, ставший одной из площадок Платоновского фестиваля.

История летнего театра начинается в 1929 году, когда в Ботаническом саду (так раньше назывался центральный парк) провели электричество, построили эстраду, разбили клумбы. Во время войны в парке шли ожесточенные бои. Амфитеатр появился после освобождения Воронежа от немцев как символ Великой Победы.

В 80-е Зеленый театр пользовался у воронежцев большой популярностью. Так, в 1986 году парк стал первым местом, где отметили 400-летие Воронежа. В 1988 году Зеленый театр закрыли после ЧП на концерте «Ласкового мая», когда фанаты устроили давку.

Как проходила реконструкция Зеленого театра, мы поговорили с его архитектором Романом Пупавцевым.

Реконструированный Зеленый театр открылся в июне.

Фото: Евгений БИЧЕВ

ТЕАТР НАЧИНАЕТСЯ С ВЕШАЛКИ, А ПАРК – С ТУАЛЕТА

- Как получилось, что именно вы стали проектировать Зеленый театр?

- Этот проект достался мне случайно. Фирма, с которой я сотрудничал – ООО «Экопроект ЦЧР» - сопровождала строительство парка «Динамо». Я там выступал как архитектор – курировал этот парк. В конечном итоге именно мне доверили реконструкцию Зеленого театра.

- В этом проекте много было вариантов, идей?

- Конечный вариант был под номером 8.2. Семь проектов мы отбросили. Но и после утверждения восьмого варианта у него было две редакции. В целом тема везде прослеживалась примерно одна и та же. По стилистике начинали с хай-тека, а закончилось классикой. Как в жизни бывает, пошел на свадьбу – надел костюм.

- Вы выбрали сталинский ампир – это дань уважения архитектуре той эпохи?

- Только не это, нет. Это точно не дань уважения к архитектуре, только поймите меня правильно. Воссоздавать то время, ту эпоху никогда не получится. Мы живем в другое время. Воссоздавать декорации – это не совсем правильно. Чистого стиля – сталинского ампира - конечно, там быть не может и нет по факту. С одной стороны, театр классический, с другой, он уже отвечает современным тенденциям, парковой культуре. Он получился двуликим - как спектакль, как актер.

В летнем театре сделали 1600 посадочных мест.

Фото: Евгений БИЧЕВ

- Вам что больше нравится - делать реконструкции или проектировать с нуля?

- Мне все нравится. У реконструкции одни задачи, у проектирования с нуля – другие. Везде свои сложности. Поэтому мне без разницы.

- А при проектировании Зеленого театра с какими трудностями столкнулись?

- Говорят, что театр начинается с вешалки. У меня он начался с туалета. Есть определенные нормы строительства объектов такого типа, тем более в парке федерального уровня. Оказалось, что по расчетам вместо здания театра надо делать туалеты. Мы долго к этому возвращались, потому что не могли выйти за периметр застройки существовавшего строения. Эти границы давали более четкое понимание достижения цели, и она в итоге четко прорисовывалась. Мы сделали максимально возможное, потому что нужны были туалеты для инвалидов, гримерки, подсобные помещения, место, где оборудование нужно было консервировать. Было спроектировано два отдельно стоящих санузла – один на парковке, круглый, второй - слева от театра. Они не очень заметные – была такая задача, чтобы их не было видно. К тому же я все время вспоминал женскую очередь в туалет: мужчина уже вышел, а дамы все стоят. Так что учли и нормы - женский туалет по площади сделали в два раза больше мужского.

Общая площадь помещений «Зеленого театра» составила 3346,34 кв.м.

Фото: Евгений БИЧЕВ

- Вы ориентировались на другие открытые театры или больше углублялись в историю театра в парке «Динамо»?

- И так, и так, конечно. Изучал тот театр, который был, насколько это возможно. Изучал примеры советской архитектуры. Но оттуда сложно что-то взять. Чтобы построить нынешний Зеленый театр, ставились совсем другие задачи. Приходилось подключать свою голову. Я люблю сначала придумать свою идею, а потом посмотреть на то, что уже есть - чтобы не было каких-то ассоциаций с той картинкой, которую я где-то уже видел. Иначе я бессознательно начинаю повторять. Поэтому голову сначала не загружаю ничем, воплощаю то, что через меня проходит. Подсмотреть можно какие-то функциональные моменты. В работе часто экзаменую себя, у меня же нет команды архитекторов, которые устраивают мозговой штурм. Мне приходится с самим собой говорить - тут ты не прав, а вот тут переверни вверх ногами. В зеркало посмотри на театр или на какой-то другой объект. Все время ставишь под сомнение свое творчество, себя - для того, чтобы увидеть истину.

- Не хотелось Зеленый театр в цветовом плане обыграть?

- Я преподаю в строительном институте. При проектировании гаража мы со студентами часто упоминаем такой подход в мировой практике – а давайте гараж сделаем в виде автомобиля и будем туда через колесо заходить или через капот. Я думаю, обыгрывать в цвете зеленый театр - не очень уважительно к людям мыслящим и думающим. Какая-то креативность все же была, поэтому Зеленый театр появился на черном фоне, а не на зеленом.

- А чей шрифт?

- Сам его разработал.

Фото: Евгений БИЧЕВ.

ПРОЕКТ УДАЛОСЬ РЕАЛИЗОВАТЬ ПОЧТИ НА 100%

- Часто архитекторы проектируют одно, а на деле выходит совсем другое...

- Моя сверхзадача была сохранить тот вариант, который был принят на эскизном проекте. Не только в строительстве, но еще в рабочих чертежах. Потому что это все взаимосвязано. Не знаю, от чего я больше удовольствие получил – от того, что я проектировал этот объект или от того, что год провел на стройке. Стройка это совсем другое искусство, как оказалось. Многие уже знают таджикский язык, общение там интернациональное, ребята интересные. Я слышал и на деле сам убедился: иностранцы лучше работают, чем местные.

За всем не уследишь, но я как мог пытался сохранить то, что было на чертежах. Иногда приезжал и говорил: «Вот это мы снимаем, вот это не надо делать». И все были в шоке. В некоторых моментах я брал то, что есть, и как-то выравнивал ситуацию с помощью строителей, чтобы было похоже на то, что было придумано. В процентном соотношении из 100 было выполнено 98-99.

- Благодаря вашему тотальному контролю?

- Тут не только моя заслуга. Это командная работа, как ни странно, заказчика, строителей, архитектора и проектировщиков. Кто-то один ошибается – это ошибка всех. Я много общался с подрядчиками, они мне звонили при нестыковках, задавали вопросы. Я быстро приезжал, и мы на месте все решали, чтобы стройка не останавливалась. Скорость исполнения была очень высокая. Бетон лили очень быстро. С Нового года началась облицовка. Зима была теплая – это нам, кстати, очень помогло.

Фото: Николай КУЛЬНЕВ.

- Световые и звуковые решения сами принимали или консультировались?

- Да, нас консультировала профессиональная фирма по звуку и световому оборудованию. От этого немного изменился дизайн сценического пространства, технически менялся планшет сцены, его конструктивная часть. Получилась достаточно сложная инженерная конструкция.

- Была ли задача, чтобы в театре могли любые концерты проходить?

- Ничего нет хуже универсальной площадки. Мы не сможем удовлетворить все потребности разных коллективов - концертной площадки или сцены для спектакля, балета. Мы выбрали такой ход, чтобы можно было использовать любое профессиональное покрытие, которое нужно для каждого. Свет и звук настраивается под каждое представление индивидуально. Созданы возможности даже для суперартистов, которые приезжают со своей аппаратурой. Для этого заложены специальные кабель-каналы, крепления для света. У нас получился достаточно неплохой базовый вариант, чтобы устраивать концерты очень высокого уровня. Единственный минус – летний вариант театра. Будем думать на тему перекрытия амфитеатра, чтобы из-за дождя не приходилось отменять концерты. Концепция уже есть.

Зеленый театр стал одной из площадок Платоновского фестиваля.

Фото: Кристина БРАЖНИКОВА

- Были задумки, которые не удалось воплотить?

- Я предлагал соединить «Динамо» с «Олимпиком». Сделать перехватывающие парковки с прокатом роликов и велосипедов. Пустить фуникулер, чтобы из одного парка можно было доехать в другой. Но мне сказали, что на этот проект пока нет средств.

- В целом довольны результатом работы?

- Я надеюсь, что посетители не будут задумываться над идеями, заложенными в сам театр, театральное пространство, парадную лестницу и т.д. Почему? Потому, что их пребывание там должно быть естественным и комфортным, остальное оценят профессиональные критики и коллеги. Не все сразу воспринимается людьми, и мной не все сразу воспринимается. Возникло много ракурсов, которые не были предугаданы, или они были видны на трехмерной модели, но живьем все вышло совсем по-другому. В жизни эффект получился более яркий.

Свет и звук настраиваются под нужды каждого исполнителя.

Фото: Кристина БРАЖНИКОВА

- Для создания парковой зоны привлекали Оливье Даме, паркового архитектора «Алых парусов». Почему наших специалистов не задействовали в работе?

- Оливье Даме придумал концепцию территории парка. Мы подключились, когда он уже работал. Почему парк делали не наши специалисты — это вопрос к заказчику. Возьмите времена Петра, Екатерины Первой, Второй. Кто у нас Петербург делал? Итальянцы, например…

- В Москве недавно итальянский специалист по архитектурной подсветке вместе с англичанами, французами, японцами и испанцами создавали в столице рождественскую атмосферу…

- Забавно было смотреть эти репортажи. Вообще странно, почему с наших не начали. Пусть они бы и не так классно сделали, но хотя бы начали учиться. Многие продвинутые специалисты и путешествуют, и обучаются за границей. Все примерно знакомы с технологиями и тенденциями. Мы сейчас входим в рамки национальной идентичности. У нас свое видение на все происходящее, у итальянцев, голландцев свое. Мне рассказывали один голландский архитектор, как они, голландцы, своих детей воспитывают. Малышам говорят, что они самые лучшие и самые талантливые. И они так и живут с этой мыслью. Ведь талант действительно есть у всех детей, просто не все могут его сохранить из-за давления родителей и общества в целом. Почему бы нам этот принцип не позаимствовать? В том же футболе или, например, в любом виде спорта. Надо же с детей начинать.

В НАШЕЙ АРХИТЕКТУРЕ НЕТ ФИЛОСОФИИ

- Вам как архитектору какие здания в Воронеже нравятся?

- Какое-то понравилось, но сейчас не смогу припомнить. Например, военная часть на пересечении Кольцовской и проспекта Революции. Шикарное здание. Взгляд просто ползет по этому фасаду, изучаешь его.

Что касается нашей современной архитектуры – она уже не современная. То, что появляется, зачастую сильно отличается от эскизных проектов. Но самое главное – в ней нет философии. Как бы пафосно это ни звучало, мы должны что-то передавать в будущее, какой-то посыл, код. Такое, что мы даже сами не понимаем. Но этого сигнала нет. Мы постоянно какую-то яму выкапываем, а вперед не идем. Хотя в институте мы тренируемся на эту тему. И студентам, как будущим специалистам, я, как могу, закладываю это зерно – делаю себе конкурентов в хорошем смысле слова. Многие потом станут главными архитекторами города, области, района. Они как-то должны понимать среду, чувствовать ее хотя бы в романтическом смысле.

- Как найти этот баланс между тем, что есть, и тем, что строится, чтобы не получилось, как с отелем «Марриотт»?

- Все говорят — какой ужас этот «Марриотт». А я вот хожу мимо него и думаю – ужас это или нет? А потом иду с 5-летним сыном – и для него это хорошо. Когда он вырастет, будет думать, что это красиво. Мы видели проспект без этого здания и привыкли так жить. Может, отторжение — это естественная реакция на что-то новое или это и есть индикатор того, что здание там лишнее. Должно пройти время, чтобы ответить на этот вопрос. Конечно, сбит масштаб улицы. С другой стороны, выявлен и ее исторический масштаб. Можно рассуждать и так, и так. Есть города-музеи — Венеция, Санкт-Петербург. Там такого не построишь. В Москве, Лондоне такой прием возможен, они используют стекло, бетон. Какой у нас прием – я так и не понял. Проспект Революции – музей это или нет? Уже нет, наверное.

- Студенты архитектурного факультета проектируют для своих дипломных работ фантастические здания, но они редко претворяются в жизнь. При каких условиях они могут появиться?

- Самая неинтересная работа – та, которую можно воплотить хоть завтра. Мы не можем смотреть назад, мы всегда должны смотреть вперед и учитывать свой исторический опыт. Поэтому все проекты должны быть футуристические. Когда эти проекты станут актуальными? Только когда придет время, когда дойдут заказчики. В архитектурном проектировании есть методика – небо и земля. Если мы с земли начнем проектировать, мы так и останемся на земле. Если мысль будет стремиться сверху с неба и с земли - навстречу друг другу, мы будем где-то в середине. Вот эта середина — это и есть сверхцель проекта, когда мы не совсем оторваны от земли, но и не летаем. Мы должны находиться в таком состоянии.

Мне нравится еще одно сравнение. Существует такое состояние воды, когда она газообразная, твердая и жидкая одновременно. Мы должны в такой “среде” работать. Оно в каждом из нас, только мы должны его увидеть. Это и есть творчество, то закрытое в творческом человеке, что нельзя описать, откуда оно идет, через что, через какие источники энергии. Именно такое состояние является невесомостью, где ты можешь все. Вот когда ты почувствуешь, что ты можешь все, ты можешь выдать сверхидею.

- Россия — самая большая страна в мире. Но у нас так любят точечную застройку. Как думаете, почему не расширяемся, а застраиваем каждый свободный участок?

- Я после этого вопроса сразу вспомнил зиму, мороз и палатку. Когда холодно, все начинают сближаться, чтобы согреться. Что касается нашей страны и ее глобального понимания – нам нужно не воровать и думать о ближних. Вот и все. Мне кажется, это золотое правило.