О неизбежности «политической канонизации» Немцова

Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации

27 февраля около Кремля был застрелен Борис Немцов, один из организаторов марша «Весна». Если это «политическое убийство», более бесталанной провокации с трудно прогнозируемыми последствиями сложно было бы придумать.

Впрочем речь может идти и об убийстве по личным мотивам. У следствия есть еще и бизнес-версии, которые сбрасывать со счетов, конечно, не стоит. Особенно те, что связаны с бизнес-проектами на Украине. И, если учитывать, что Украина сегодня как раз живет «в формате лихих 90-х», то эта версия, в конце концов, вполне может стать приоритетной: как раз сейчас там начинается глобальный передел собственности.

Очевидно, что российским властям это убийство совершенно невыгодно. Борис Немцов занимал свою оппозиционную нишу, не пускал туда никого и, обладая целым набором «слабостей», не мог априори составить кому-нибудь серьезную конкуренцию, даже если очень абстрактно фантазировать. Со своим громадным «антирейтингом» у электоральных групп он был удобен властям.

Если убийство – «политический заказ», то оно точно не последнее в цепи организованных провокаций. А это значит, что властям теперь придется чуть ли не охранять своих политических оппонентов от подобных покушений в дальнейшем. «Проблема Боинга», «агрессия и ввод войск», которых нет, теперь вот гибель Немцова – все выстраивается в фантасмагорическую картину, создатели которой слишком явно хотят очернить руководство России. Как говорят в таких случаях – «ищи кому выгодно».

Интересант данного инцидента извне вполне просматривается. В российской медиа-среде уже выдвинуты версии о причастности к ликвидации Немцова иностранных спецслужб и некоторых политиках-эмигрантах, кто был бы заинтересован, избавившись от конкурентов внутри страны, «повесить» их убийство на своих оппонентов.

В общем же, реакция западного политического сообщества на убийство Немцова была скорой, стандартной и довольно провокационной, что не сделало чести ни европейским, ни американским политикам. Они традиционно осудили Кремль, даже не потрудившись разобраться в ситуации.

Ритуальная часть также была соблюдена: посол США в России Дж.Теффт возложил цветы на место преступления … Конечно, речь в данном случае идет об искренней скорби, потере постоянного и, видимо, приятного собеседника, если хотите, «верного единомышленника». Впрочем, не обошлось без инцидентов: цветы, которые принес Дж.Теффт, как говорили очевидцы, были повязаны сине-желтой лентой – то ли как напоминание, то ли как предупреждение.

В этой связи, конечно, трудно удержаться от мысли о том, что это убийство никак не связано ни с позицией США по отношению к России, ни с мгновенной и неоправданно агрессивной, предвзятой реакцией со стороны западных политиков. Понятно, что они «выжмут» максимум из этой истории, причем, ничего хорошего россиянам ожидать не стоит.

Политических последствий смерти Немцова во внутренних «раскладах» и расстановках сил, скорее всего, не последует. Несистемная оппозиция не изменит модель поведения с властью (для этого нет потенциала), а в компетенции самой власти - как можно более оперативно раскрыть это преступление, представив публике полный отчет об убийцах и их мотивации.

Впрочем, торговля «политическим телом» Немцова в протестной среде уже началась и будет продолжаться еще некоторое время, а его «канонизация» в стиле «жертвы режима», к сожалению, неизбежна. И вклад внешних групп влияния в этот процесс, конечно, будет большим.

Некоторые оппозиционеры и представители либеральных групп говорили о том, что эта трагедия – результат ненависти, сосредоточенной в российском обществе. Напомним, что разносчиками этой ненависти являются как раз представители протестного сообщества, нагнетающие информационную атмосферу в стране через соцсети и доступные им СМИ довольно профессионально. И в этом случае можно только заметить: «На воре и шапка горит!».

Ненависть и ее неизбежный спутник - русофобия неизбежно перерастают в страх перед Россией и сопровождается общим психозом, при котором трудно анализировать реалии и делать адекватные выводы. Особенно – выстраивать нормальные схемы коммуникации.

В последнее время ситуация на Украине, благодаря «минским соглашениям», стала, более или менее, выправляться, вот и понадобился «триггер», который вновь поставил протестную среду и политический бомонд на уши.